Одним выстрелом. Златоустовский инженер сэкономил царской армии миллионы

Южноуральские мастера помогли решить серьезную проблему для 19-го столетия: своим ноу-хау они снизили расходы на изготовление винтовочных стволов, снабдив войска грозным оружием. Сработал технический гений Павла Обухова

Крупп подвел ценой

В середине 1850-х годов, организовав на ижевском заводе производство контуазского железа, военные чиновники считали, что полувековая проблема ствольного железа была окончательно решена. Прежде металл для стволов изготовлялся горными заводами.

Высокая доля брака (от 25 до 96 процентов) была одной из основных причин невыполнения оружейными заводами нарядов и, следовательно, нехватки стрелкового оружия в русской армии. С 1857 года ижевский завод, ежегодно изготовлявший до 76 тыс. пудов железа, был основным поставщиком этого металла оружейным предприятиям. Однако перенос производства ствольного железа в Ижевск не снял проблемы качества. Как и прежде, брак при заварке стволов доходил до 60–70 процентов, только теперь военным чиновникам жаловаться было не на кого. В 1859–1860 гг. были проведены опыты по очистке железа, в ходе которых долю негодного металла удалось сократить до 20 процентов, но уверенности, что она вновь не увеличиться, не было.

Оружейники постепенно приходили к мысли о том, что железо в принципе не соответствует требованиям, которые предъявляли к металлу для стволов. Он должен быть однородным, чистым, вязким (обладать высоким сопротивлением разрыву) и твердым. Чтобы добиться от материала первых трех свойств, его тщательно очищали и проваривали, но в итоге оно утрачивало твердость, «отчего приготовленные из него нарезные ружья после значительного числа выстрелов, сделаются негодными к службе». Для изготовления стволов нужен был иной материал. Им могла быть только литая сталь:

— Принятие в некоторых европейских государствах для выделки стволов исключительно литой стали показывает, что в этом заключается едва ли не простейший и окончательный способ решения вопроса о ствольном металле,

— писали тогда в исследовательских отчетах.

В 1853 году были проведены опыты со стволами из литой стали, изготовленной заводом А. Круппа. Испытания показали, что эта сталь является идеальным металлом, но цена, которую просил Крупп, делала дальнейшую проработку вопроса о ее использовании бессмысленной. Нужен был отечественный аналог. Им могла стать только литая сталь управителя Златоустовской оружейной фабрики П. М. Обухова.

Стволы Обухова

В 1857 году на сестрорецком заводе были проведены испытания литой стали Обухова. Сталь при заварке стволов оказалась материалом таким же удобным, как и железо, а выделанные стволы выдержали все испытания. В своем заключении Комитет об улучшении штуцеров и ружей отметил следующее:

— Сталь, приготовляемая подполковником Обуховым, может быть переделываема в оружейные стволы без брака, и выделанные из нее стволы не только выдерживают пороховую обыкновенную пробу, но столь благонадежны, что при всех усилиях разорвать их было невозможно.

Единственный недостаток металла Обухова — его цена (1,60–2 руб./пуд., то есть в 2 раза дороже железа) — обнулялся практически полным отсутствием брака. С учетом процента негодного железа стальные стволы должны были обойтись дешевле железных.

Совокупность этих выводов представляла «весьма побудительную причину для того, чтобы приступить в возможной скорости к испытанию литой стали подполковника Обухова в больших размерах». На ижевском заводе была изготовлена 321 винтовка со стволами Обухова. Они были переданы на испытания в гвардию, где прекрасно себя зарекомендовали. Обнаруженный войсками брак был минимален. Более того, стальные стволы, в отличие от железных, «не расстреливались»: металл не выгорал, стволы были практически вечными.

Сталь подвергли цензуре

В 60-х годах XIX столетия Златоустовская оружейная фабрика регулярно выполняла небольшие заказы на заготовки в виде трубок, полос, «болванок» (отливок), из которых на оружейных заводах изготовлялись стволы. Всего произвели более 45 тыс. заготовок для винтовочных стволов, что было достаточно для вооружения 2-4 пехотных дивизий. Казалось бы, решение проблемы найдено, сталь Обухова соответствовала всем требованиям (твердости, вязкости, однородности, чистоте), придирчивые военные не скупились на похвалу в адрес винтовок. Оставалось только дать «валовой» наряд златоустовской фабрике, и армия получит надежное оружие, изготовленное из качественного материала. Но опыты все продолжались, чиновники артиллерийского ведомства находили все новые предлоги, чтобы не выводить производство стали из стадии опытов. У этой задержки может быть несколько объяснений.

Во-первых, организация в Златоусте валового производства стали для винтовок возродила бы только что уничтоженную систему, в которой горные заводы были монопольными поставщиками металла для стволов. Гарантии того, что Златоуст будет в точности соблюдать технологию, никто дать не мог. Эти сомнения были вполне обоснованы. Построенную в Златоусте специально для выпуска литой стали Князе-Михайловскую фабрику в скором времени обвинили в несоблюдении технологии, в изготовлении некачественной продукции.

Во-вторых, разместив заказы на сталь в Златоусте, военные чиновники должны были остановить недавно организованное ими производство ствольного железа в Ижевске и признать, что этот проект потерпел фиаско.

В-третьих, с 1862 года тульский и сестрорецкий заводы начали приобретать готовые стальные стволы за границей у вестфальского заводчика Бергера. С переходом оружейных заводов к «арендно-коммерческому управлению» (1863–1867 гг.) их применение стало настольно широким, что к 1866 году был поставлен вопрос об ограничении их доли в общем объеме выпуска 1/3 для тульского и ижевского и 2/3 для сестрорецкого заводов, а иначе неограниченное право выписывать стволы «приведет к совершенному истреблению у нас стволозаварного искусства».

В-четвертых, в военном ведомстве были свои виды на литую сталь Обухова. Если проблема с производством ручного стрелкового оружия, в принципе, разрешалась, то с артиллерийскими орудиями ситуация была близка к катастрофической. В Златоусте планировалось организовать производство орудий: вначале для полевой артиллерии, а затем (после того, как эта проблема стала решаться артиллерийскими арсеналами, приступившими к изготовлению медных нарезных пушек) — для береговой.

Поэтому в 1860-х гг. основным поставщиком металла для стволов оставался ижевский завод. В 1870 г. на вооружении была винтовка Бердана № 1, которая благодаря меньшему калибру — 4 линии (10,16 мм) вместо 6 линий (15,2 мм) — обладала большей убойной силой. С переходом к 4-линейному калибру использовать железо в качестве материала для стволов становилось уже невозможным.

Военное министерство обратилось с предложением организовать выпуск ствольных трубок к изготовлявшим литую сталь русским заводам —частному Обуховскому и казенным горным Пермскому пушечному и Златоустовскому. По данным «Сборника статистических сведений по горнозаводской промышленности России», в 1875–1883 году златоустовским заводом было изготовлено более 81 тыс. ствольных трубок. Проблема металла для стволов была решена в конце 1870-х гг. арендатором ижевского завода А. П. Бильдерлингом, который вместе со своим компаньоном, владельцем Петербургского механического завода Л. Нобелем, при технической помощи австрийского заводчика Бергера, провели реконструкцию предприятия и наладили выпуск стальных стволов. С конца 1880-х годов металл для стрелкового оружия изготовлял исключительно Ижевский сталеделательный завод.

Артем СИВЦОВ